Сka3ka cka3ok

​​Новогоднее застолье.\nДревнее Двуречье — обширная страна полей, пастбищ, садов и иных угодий. И много в ней городов и храмов, и тучны нивы, многочисленны стада и отары. Но это всегда была страна труда и горького пота и очень немногие здесь могли позволить себе изобилие и роскошь.\nТак обыденная пища здесь: хлеб, финик, каша, рыба, зелень, лепёшки да пиво. Служащий за труды свои получал паёк, состоящий из нескольких мер зерна, растительного масла и пива. Мяса же на стол человек себе позволить не мог. Мясо (𒈠𒆷𒆪 "малаку") — пища богов: им оно воздавалось ежедневно.\nИ только в новогоднюю пору #черноголовые ели мясо. И тогда ломились столы от дозволенных себе яств, от сластей и от вина. И шумно радовались улицы и ликовали дворы. И так жили люди в годах, потуже затянув пояса, чтобы в известный срок снова на улице их был пир (𒁉𒌣𒀀 "кашдеа") , вино и застольные песни

​​𒀭𒅓𒁉\nИМИНА-БИ.\nСемеро их.\nОни не рождены, но создания всенебесного #Ану\n— #Семеро их.\nСемеро как одно среди бессчётных духов-асакку губительных.\nСемеро безликих и безымянных — Семеро их.\nВ небесах они скопом сияют — Семеро их.\nСодрогнулась внезапно земля — всюду они.\nОни не мужчины не женщины и неизменны они.\nНет у них сердца и не слышат они мольб и взываний.\nНет в них ни зла ни сомнений, но не бездушны они.\nБогом Всенебесным наделены знаком беды\nи вершат то #Ме , коим владеют они.\nНет от них укрытья ибо повсюду они:\nОт бездн и пучин морских и до безвидных гор и пустынь — всюду Семеро их.\nИ в дыхании ветра, и во струях дождя, и во встречных на дальних дорогах прямых — всюду они.\nВ море и язвах, в несчатьях и боли, в препятствиях, в горе — в том их служба великая и право безмерное им вручены.\nСемь богов в день самый короткий и мрачный явились на свет.\nСемеро ходят, блуждают, ползут и плетут и власть в конце года сырого и мерзкого себе обретут.\nОни завершают, сокрушают, вершают — в том их удел.\nЧтобы им не попасться, не повстречаться, им не достаться —\nНебесами их Семерых закляни! Закляни! Закляни!

​​𒀀𒃼 \nБыл город, который стоял на холме, \nтот город, что был стар и был молод, \nтот город, что стоял на пурпурной земле \nу самого синего моря. \nИ имя цветущему граду сему \nв веках прослыло Угаритом...\nПять тысяч лет у изменчивого нравом и ликом Средиземного моря разрастался, жил, усыхал и вновь возвышался город, чья слава распространялась до самого юга ханаанского побережья. Город возвеличивался храмами своих богов, опоясывался стенами, разговаривал на различных языках и признавал власть разных владык. И лилось здесь вино сладкое и масло оливковое, и отсыпалось зерно хлебное и фиги зрелые и финики сладкие, и рубились стволы кедровые неохватные и менялось всё на серебро чистое, медь звонкую и злато яркое.\nИ приходили в Угарит и севера, и с юга и с востока, и правили свои ладьи, приплывающие с запада. Многое вместил, сроднил и не поделил широкий город. Рассудительные угаритские владыки признавали и ту власть, что устанавливали и #амореи, и египтяне, и #хетты. И звучала тут речь и аморейская, и хеттская, и египетская, и аккадская, но всё же господствовал здесь язык западных семитов, что разумели и в Урушалиме (𒌑𒊒𒊓𒅆𒆠), и в Тире (𒋗𒊒 Цурру), и в Библе (𒁺𒆷 Гебал). \nИ познав многое и ища удобное, местные мудрецы в XV в.д.н.э. создадут #письмо с виду клинописное, но буквенное по сути и всего лишь из тридцати знаков состоящее и было то новое и небывалое прежде в деле запечатления слова. И сложатся строки о великом и премудром #ДанниИлу, муже рапаитском, молва о котором широко распространится в землях ханаанских.\nИ знали в земле угаритской богов старых и молодых. И почитали здесь царя и Творца творения Илу, чья воля была над иными, восседающими на совете богов (элохим), и были жёны у царя богов, породившие ему сыновей. И восславлялся могучий Ба\'лу, громогласный гласом, что восседал в облаках плывущих над холмами и полями. И воспевали волоокую Анату своенравную. И славили Йаву, и Котару–ва–Хасису пригожего-и-умелого, и Астарту блистательную, и Шапашу солнцеликую, и Муту губителя, и богов прожорливых и разрушающих, и иных богов и богинь, коие ссорились, бранились, умышляли друг против друга и несть числа им.\nНо рухнут за морем гулко устои и самовольные силы вздымутся, и над далёкою гладью морской однажды чужие паруса забелеют. \nРодная земля, где поля и сады, \nбагряною кровью полита. \nОхвачен огнём Угарит дорогой \nи стены и слава на веки уж срыты...\nВеликие потрясения конца Бронзового века приведут в движение многие народы, среди которых шумной волною явятся т.н. "Народы моря". И падут во прах многие царства и навсегда пресекутся сложная и упорядоченная жизнь многих стран и народов, и не минует такая судьба стороной Угарит, прекративший свою долгую жизнь в конце XIII века до нашей эры...

​​Намдугса\nКлинописью слово "дружба" записывается знаками: \nНАМ — "судьба"; ДУГ₃ — "быть добрым, сладким, свежим"; СА — "связка, пучок"

​​𒀯𒄈𒋰\nПод знаком Скорпиона.\nНе прилажены намертво #небеса над землёю, но ровно и бесшумно скользят по-над нею в своём извечном движении, меняясь солнцами, лунами, звёздными станами. Но если смену солнца и месяца человек отмечал всегда, то ход круговращений созвездий ему стал запечатлеваться лишь с III тысячелетия до нашей эры.\nПеремена времён года — засушливой и жаркой на сырую и стылую пору — всегда была знаковым событием. И явственным сопровождающим знаком таковой перемены, когда день шёл на убыль, было созвездие Скорпиона.\nМУЛ.нГИР.ТАБ (по-шумерски "созвездие Скорпион") — древнее созвездие и в III тыс. д.н.э. оно определяло осеннее равноденствие, противостоявшее весеннему Тельцу, в свете чего порою Скорпион назывался "быком подземного мира".\nСкорпион в ту пору был значительнее на небосводе и собою затмевал звёзды Весов (включая их в себя) и, видимо, часть его жалящего хвоста после заполучил себе #Пабилсаг-стрелец.\nСозвездие Скорпион (также именовавшееся по-аккадски как Зукакипу (𒅗𒂵𒄄𒅁)) было значимым для различных гаданий, когда по его виду в ту или иную пору и сопутствующим блуждающим овцам (планетам) пытались предсказать будущее, например, виды на урожай.\nНебесной божественной силой, олицетворяемой созвездием, как правило, считалась воительная и любострастная Ишхара — древняя покровительница высокого града Эбла — которую почитали и #хурриты, и #хетты (у последних считалась берегиней клятв и нерушимости договора), но как же сильна и коварна её сопреница #Иштар, что сумела почти поглотить облик сиятельный её!\nНо времена меняются и всё больше со столетиями (за счёт такого явления как #прецессия) жалящий рогатый гад тяготится к тёмным дням, уже олицетворяя собою пору беспощадной борьбы, что ведёт молодой #Мардук с древней прамателью #Тиамат. И в той борьбе закладываются основы будущей светлой победы, но сколь долго ещё до неё...

​​И об однополом\nНет, в древнем Междуречье не полагалось побивания камениями за мужеложество. Сие было не обычным, но приемлемым ибо всякая плотская любовь от #Иштар.\nОт скверной жены, бывало, уходили и от женского вовсе или на время.\nИ плакали после жены, и волосы рвали

​​Уже Хаммурапи желал видеть в своём родовом боге Мардуке верховного бога. И, видимо, многому он успел поспособствовать в сём деле. За столетия же, благодаря возвышению Вавилона, мировоззрения успели и решительно измениться, и основательно устояться.\nТак, образ Мардука вобрал в себя черты новогоднего бога-воителя по имени #Нинурта, свершавшего ежевешнюю битву против тёмных сил, во главе с первобытной #Тиамат и именно он явился держателем #Скрижали_судьбы. Теперь уже #Мардук сотворитель мира и именно он, а не #Энлиль господин богов и в его власти ежегодно по весне раздавать соответствующие #Ме стоящим пред ним богам.\nПод господом-Мардуком верным его рабом стоит господин людей — царь Вавилона, царь четырёх сторон света. И то, что вершится наверху, должно сложиться и внизу и царь вавилонский, ежевешне проходя обряд новогоднего воцарения должен был покорно и безропотно лишиться пред лицем своего господа всех знаков власти, быть униженным и, проливая слёзы, признать над собою одного лишь господа-Мардука.\nПервый раб своего господа и он же господин для всех своих рабов и только так. И только после того он ежегодно раздавал своим верховным сановникам знаки их власти и вновь продолжалася жизнь государства...

​​#Ануннаки.\nБольше двух с половиной тысяч лет и тьма святых богов: каково это не запутаться в светлых их именах, их старшинстве, родстве и почитании? Ужели святость их всех нужно чтить равно?\nСо времён #Гудеа в шумерском языке появляется понятие — "семя Господина" (А-НУН-НА-КИ₄-НЕ 𒀭𒀀𒉣𒈾𒆤𒉈) — коим обобщённо называли собратьев бога богатыря-#Нинурта, всех отпрысков Энлиля (или #Энки, или, скорее Ана) — собрание молодых могучих и светлых богов (тем не менее, не равных своему старшему брату).\nПозже, под Ануннаками стали подразумевать Собрание богов среди их сонма, но опять же не выделяя сим словом наиглавнейших, но лишь некую часть. И не было постоянства в причислении к Ануннакам кого-либо поимённо, обобщая тем словом от семи и до шестисот божеств.\nВавилоняне, во II тыс. д.н.э. добавят ещё и общество Игигов (И-ГИ₄-ГИ₄-НЕ 𒄿𒄄𒄄𒉈), противопоставив одних другим, опять же оставляя нас в некотором неведении относительно такового выделения. И были Игиги в одних строках над Ануннаками, но в других находились в их услужении...\nДве с половиной тысячи лет... Сколь много народов вторгалось на земли Двуречья! И каждый, впитывая сложившееся и устоявшееся высокое и развитое, тем не менее, будет привносить и своё: новое, частное и резкое. Насколько учёный тайновидец, мудрец и жрец одной поры понял бы своего собрата, жившего после него, спустя столетия? — сложилась бы их беседа в полное взаимопонимание и согласие? — уже нельзя сегодня сказать: ведь, так или иначе, но иные глаза взирали на небеса и пусть даже предположим неизменность их языка, но что и кого именно он выделял по своему в великом общем? — нельзя нам сегодня сказать с полной уверенностью, что "ларчик просто открывался": слишком уж много переменных. Играет ли в оставленные куклы младшая девочка также, как и её старшая сестра и подруга? Слишком мало в нашем бренном мире обществ, существовавших столь долго и невзирая на премногие сокрушительные сотрясения...

​​𒆳𒌷𒈪𒋫𒀭𒉌\nМитанни.\n"Чьи колесницы неистовы".\n"Меркебет" — так называли стремительную боевую колесницу в Египте. И имя то пришло в страну Черноземелья с гиксосовым племенем, что, должно быть, аморейского корня. "Наркабтум" (𒇀) — так по-аккадски звалась #колесница, и те слова корня единого. Но в Ханигальбаде или Митанни — как иначе стали называть ту страну египтяне — колесницы именовали "ратха".\nОседают клубы пыли, что сокрывали от взора весь шестнадцатый век до нашей эры былого страны хурритов, поднявшейся не то от разыгравшейся бури песчаной, не то от сияющих спицами боевых колесниц, и вот взгляду предстает страна городов и селений, садов и полей, что раскинулись среди голодных степей и нагорий, к северу вздымающихся кручами все выше и выше. Наречиями, молвою и говором народов разных гудят города и веси страны сей, теснящиеся к берегам рек немногих, несущих жизненную влагу драгоценную, через земли древние, к морю Нижнему. Слышны здесь #амореи, чьи племена все больше кочевьем живут, язык аккадских купцов и писцов, и #хетты здесь размолвляют по-своему, с севера порой приходя, звучат слова выходцев из Египта, что по дому на юге тоскуют, и по-хозяйски #хурриты здесь речи ведут, гордыми родами и и домами в здешних землях живя. \nНе удивить жителей здешних именами премногих богов народов разных и немногих других племен полудиких. И теми именами святыми заклинают хвори и напасти проклятые, клятвы свершают, преподносят дары и в заступники детям своим призывают божественные те имена. Но, вот, с начала века XV д.н.э. восседают в Вашшуканни — столице Митанни — потомки былинного царя Кирты: сын его благой Шуттарна; воинственный Парраттарна, что с мощью столкнулся египетских колесниц, и наследник его — Шауштатар. И были дивны и новы те царские имена для сих мест.\nНе ведомо нам откуда, коим числом и каким образом, но, верно, с далеких восточных просторов, из-за гор и степей, прикатились однажды на брега Хабура реки те колесничие гордые, что клялись именами пресветлых, могучих Митры, Варуны и Индры. И были почитаемы те божественные имена средь воинственных восточных арийских племен, что с века XVIII до нашей эры набегами проникали в верховья Инда и земли Ганга, но не известно поклонение тем богам у сородичей их, что оседали западнее — в землях гористых, известных теперь как Иран.\nСлавны в бою цари #Митанни, ведущие хурритские рати в бой. И покорятся им на западе города #Халаб, и Алалах, и приморская страна Киццуватна, что под всё ещё немощной страной хеттов за горами лежит. Направлены стремительные колесницы и на восток: и падет перед ними град #Ашшур и господарь земли ассирийской его рабом назовется. \nОт города Аррапхи на востоке и пределов Киццуватны на западе, по-над всеми землями, где звучала хурритская речь, владычество митаннийского царя простиралось. \nНо, вот, вздымая пыль в поднебесье, помчались по пустынным просторам колесницы великого Тутмоса воевателя, и дрогнула земля под владыкой Ханигальбада, и закачались небеса над Шауштатаром: не ровня в бою царю он египетскому…\nИ будет престол митаннийский страны #Ханигальбат наследникам переходить, и столкнутся на каменистых равнинах митаннийские колесницы с хеттскими, чья держава вновь восстает словно из небытия, и не раз еще будут стычки в пыльных клубах с силой египетской, что ищет славы на дальних от Нила родного брегах. И однажды, дабы напрасно силы в степи в стычках горячих не трепать, земля ханаанская разделена: север останется за Ханигальбатом, пределы же южные себе заберет могучий египетский царь, с коим повяжется дом митаннийский родством. \nСемнадцать громких и дивных имен сменится здесь на высоком престоле за три столетия и будет сопутствовать им и слава, и угасанье, и надежды отчаянные — все будет, прежде чем те голоса сгинут в веках

​​Два начала.\nКогда мы имеем ввиду древнее Междуречье послешумерского времени, то, чаще всего, представляем или Вавилон, или Ассирию. Именно вокруг названных двух начал, "мест силы", так или иначе, клубится, становится жизнь Двуречья на протяжении тысячелетия с XVIII по VII век до нашей эры.\nБезусловно, по своему происхождению, по крови люди, населявшие долины двух Великих рек, всегда были различны: на юге — растворившиеся в общей среде потомки тех, кого мы называем шумерами, кочевых амореев-сутиев, касситов иных пришлых народов, севернее — остатки туземных жителей, #хурриты, опять же #амореи, другие горские и иноземные народы. Но вся эта разнородная среда спаявалась общепринятым аккадским языком, почтением к древнему прошлому, давшему представление о мироустройстве, письмо, города и орошаемые поля, почитание богов, медленно проворачивающееся, перемеливающееся неумолимыми жерновами времени.\nНовое дыхание привносило арамейское поветрие, дикими самобытными плевлами, по-своему, засеивающее широкие земли Двуречья. Многочисленные #арамеи видели друг в друге скорее чужие роды и соперников в поиске места под солнцем, нежели какое-либо единство. Так, халдейские дома (𒆳𒆗𒁺 "калду" или 𒅗𒃻𒁺 "кашду"), основавшиеся в землях Надморья (#плавни у Персидского залива), весьма горделиво и самолюбиво поглядывали в верховья Рек, считая себя уже извечными законными хозяевами окрестных земель, достойными престола самого Вавилона.\nАрамейская кровь разлилась и в жилах народов предгорной холмистой Ассирии, и здешние люди считали себя наследниками древних городов и обычаев, и полагали нижележащие земли естественными вотчинами своих почтенных предков.\nВ верховьях было несколько городов, сложившихся во единое целое и старшим среди них считался #Ашшур, но его владыки, извечно борящиеся за власть с его гражданами, порою, меняли местопребывание своего двора и от того столица переезжала в след за ними. Так, нам известны Кальху и иные города и, конечно, #Ниневия.\nКогда есть престольный город — место сосредоточения славы и силы и есть сильный долгоправящий род, мысль граждан и мысль владык о святом покровителе, пожалуй, неизбежно переплетётся, опутается вокруг истово чтимого ими в веках.\nТак, мир узнал о господе-Мардуке и его пресветлых именах, и так явился Ашшур-бог, чьим лишь верховным жрецом считались изначально правители Ассирии.\nНо как величием со времён расчётливого #Хаммурапи наливался #Вавилон, посреди долины ровныя, так и имя его господа бога было вознесено-возвеличено до самых верхних небес. Столь много почтения и величия было вложено выдающимися душами и умами в сиё имя, что не было и не могло на том же небосводе появиться равнозначного ему.\nОт того Ашшур-бог не мог сравниться с ним, как бы не ревновали к имени его. Но всё же сложились в Ассирии сказания и о грехах Мардука в деяниях и свершениях его, и о истинном величие Ашшура (чье имя даже, порою, возводили к 𒀭𒊹 "АН.ШАР₂" — "всенебесный царь")\nНо, всё же, многие и многие души и умы достойных и мыслящих людей Двуречья не могли не чувствовать общего родства всех черноголовых, какого града сыном он ни был, каких бы богов ни почитал бы выше других

​​𒄑𒃶\nПремногие века в древнем Междуречье взирали по ночам в небеса. И отмечалось многое, и нарекалось зримое, и запечатлевалось важное. Отмечая пути звезд — отары, что пасет синебородый #Син — звездочеты к концу II тыс. д.н.э. видели на небесной тверди 66 созвездий и прослеживали через восемнадцать стоянок в них путь челна луноликого бога, а весь же небосвод разделяли на путь по южному краю, что премудрому #Эа принадлежит, северный — коим #Эллиль повелевал и срединный из них, над коим всенебесного #Ану пролегала стезя.\nИ создавались перечни звезд, и отмечались знамения, и вычислялись явления их. На основании прежних скрижалей создавались новые, совершенные. Так явлены скрижали по первым словам МУЛ.АПИН (𒀯𒀳) нареченные, будут и дальше труды звездочетов о небе высоком на бренной глине в веках запечатлевать.\nКак просто и явно по созвездиям видным путь извечный луны, проследив, записать, \nно сколь будет сложнее солнечный круг ежегодный в небесах начертать

​​Aetas Aenea\nexitio \nНе вырастает леса в пустыне, да и травами подернется одна лишь порою. Не поднимется лес и в степи — если лишь только не сменятся погоды и не станут просторы обширные умащаться дождями из года в год месяцами. Но и в туманных долинах, под небесами полными дождей взрастут древа высокие совсем не сразу: сперва буйно раздастся разнотравье обильное, здесь и там шапками зазеленеют мхи и тут, и тут вырастут кусты, что листвою своей и ветвями будут пичугам поющим давать приют. И лишь после будут там, там и тут ввысь тянуть свои стволы деревья, отбрасывая длинные тени закатные, все плотнее в годах и веках смыкая свои шатры, что заслонят пустынный когда-то окоем просторов дальних.\nИ если мы найдем в лесу самую его настоящую средину: прекрасную и высотой и толщей древних стволов, разнообразием благородных пород, то нужно понимать, что до дальних опушек и кромок лестных будут чаще встречаться нам места победнее, пожиже и поскромней.\nТак и человеческие общества высокие не проще, чем лес: чтобы возвысились города — нужны условия и время. Чтобы возвеличились людные державы — должно густо и многоцветно обществам и родам человеческим разрастись здесь и там на обширных и дальних просторах.\nИ будут величием тут, там и здесь ширить пределы государства средины людской: с гордыми городами и высокими храмами, с вельможами и купцами, с письмом что для учета и восхваления нужно, но как же далеко раскинутся пашни и пастбища и сколько за ними будет еще человеческих мест, что не узрить с самых высоких престолов достославных держав! \nВот, на дальних промозглых морских берегах моря того, что позже наречется Балтийским вновь из сетей извлекают сребристую сельдь. И прыснули девушки смехом в корзины собирая ее. Вот, два быка провезли за собою воз, тяжким груженный, и взглядом задумчивым то провожает купец, что в дальние южные страны отправит товар драгоценный на длинных ладьях. То будет янтарь: здесь повсеместный, но в дальнем Египте он с золотом будет в цене наравне.\nТак с дальних, заокраинных берегов за морями-лесами и горами лежащими тянутся торговые стези через земли то дикие, то людом скромным населенные, то через топи, то реками длинными, водными, что полнятся множеством челноков и ладьей, везущих добро и тех молодцов, что грозно блистают бронзой оружия, товар драгоценный сопровождая в пути. И везут сюда злато и шерсть, здесь тускло сверкает олово в чушках, там тюками лежит шерсть, тут отправляют племенных жеребцов\nУвязаны дальние земли путями купцов\nНо если грянет гром в пору сухую и молния, слепя, сверкнет то здесь, то там над лесом изнывающим давно от жажды — то жадно вдруг запылает пламя и с окраин даже дальних пожар достигнет и средин: губя, сжирая, оставляя только пепел...\nВот, век тринадцатый до нашей эры и в битве упоительной сошлись Египта царь и владыка хеттов, и с треском колесницы многие столкнулись под городом Кадеш. К исходу век идет и, вот, #Тукульти_Нинурта в Ассирии правит и град-#Вавилон огню он предает.\nИ словно гром глухой сотряс небеса, и в пору ту тревожную сойдутся рати многие на дальних берегах змеящейся реки, несущей воды хладные к янтарным Балтики пескам. Тысячи воинов, тысячи копий и стрел. Одни — отстоять, иные — отнять. И яростным криком в широкой долине будут тесниться стеной на стену у переправы широкой воины крепкие, бойцы молодые, копьем ударяя, пуская стрелу. И сотни, и сотни стрел будут градом осыпаться, впиваясь глубоко кремневым, костяным и бронзовым острием. \nИ что-то изменится в мире широком уже навсегда.\nВерно, так хворь моровая проходит над ослабшими в пору ненастную — поражая, забирая, жизни без счета губя. Словно почуяли слабость мира могущие и желавшие взять то, что прежде лишь остерегали в пути. И словно лопнуло что-то и проломилась где-то земля и хлынули буйные народы знающие пути и ратное дело, ладьи свои вперед стремя. \nИ годы, и десятилетия в веках будут порывами, токами бурными вторгаться, словно из ниоткуда, новые народы и племена несущие с собою разрушения в мир, однажды утративший цельность свою.\nИ скажут однажды: так сгинул бронзовый век

​​Боги-хранители.\n#Нингирсу.\n Что мы вкладываем в слово "бог", когда говорим о неопределённом языческом явлении? — Пожалуй, мы имеем ввиду некую могучую сверхъестественную силу, наделённую сознанием, волей и нравом, могущую властвовать либо в определённой местности, либо в заданном направлении деятельности, ремесле, искусстве и/или олицетворяющую какое-либо выдающееся явление, стихию. И если для обитателей древнего Шумера, такими силами, по-видимому, прежде являлись небесные явления (о чём подсказывает запись самого слова "бог" — дингир — изображаемого знаком "#звезда"), то для аккадцев понимание возвышенного слова "эль" (бог), надо понимать, происходило из древнего представления о могучем высоком пращуре, хранителе-предке семьи, рода, племени. Таким образом, говоря о богах Междуречья III тыс.д.н.э., мы, пожалуй, имеем ввиду плод слияния и наложения сих двух различных представлений.\n "Город-государство" — чаще всего, это не отдельный одинокий город, а княжество, земля, союз двух-трёх-четырёх близкородственных городов, объединённых общей властью, хозяйством, укладами. Так, во земле лагашской самым досточтимым из городов его был древний град Гирсу, чье прошлое столь же неясно, как и происхождение небесного божества-заступника его Нингирсу — самого почитаемого из всего сонма богов земли Лагаша.\n Играют во тьме веков тени на светлых образах. Каким был образ Нингирсу (𒀭𒊩𒌆𒄈𒋢) изначально — неведомо нам, но имя сие по начертанию — женское. В известные же времена обличие Нингирсу уже богатырское и величали его "верховным пахарем, господина ветров и дуновений", и превозносился он в Лагаше, как тот, чей отец сам #Энлиль.\nПочитающий справедливость Нингирсу покровительствовал земледелию и орошению арыками, но также он был и богом военной удали и мощи лагашской земли, победителем шестиглавого дикого барана, семиголового змия и льва, ужаса богов. Узнаваемым изображением же сего бога выступала могучая львиноголовая птица #Анзу. С возвеличением значимости Лагаша во всём Шумере ярче сияло и имя бога его.\n Но у всякой переменчивой звезды своя высота восхождения. Как скоро #Лагаш снова уйдёт в ряд малозначимых градов? — вместе же с ним в Двуречье померкнуть суждено и имени Нингирсу, оказавшемуся однажды отождествлённым с богом-покровителем #Нинурта, срединного града #Ниппур, а, затем, и вовсе все его деяния и черты окажутся перенесенным на него.\nУмалилось и ослабло почитающее тебя людское общество — потускнеешь и ты, а честь и славу твою причислят другому

​​О невинном страдальце замолвите слово...\nПуть праведника труден и тернист, но разве он не единственен в делах, угодных богам? — почто мне, свершающему от души должное и достаточное, всё это!?\n— Не раз подобным задавался человек за свои тысячелетия.\nВ Шумере же благочестивцу, внезапно сраженному жестоким недугом на его вопрошания, богом его был дан ответ простой: "не родилось на земле человека без порока". То есть жить в трудах и познать лишения — твой естественный удел. Смирись.\nВ годы царя #Хаммурапи, возопившему к богу своему о навалившихся нечаянно бедах неведомых ответом были слова:\n"Беду безысходную ты видел,\nДошел до конца, нес тяжкое бремя;\nБыла закрыта дорога, — теперь для тебя открыта:\nВыровнена стезя и установлена милость!\nВ будущем не забывай твоего бога, —\nСоздателю твоему каким добром отплатишь?\nЯ — твой бог, твой создатель, твоя защита!"\nИ по испытаниям пройденным достойно была явлена высокая милость. Но как же сложно познать волю Небес!?\nНо, вот, пришли касситские века и, вот, пройдены тихие, жирные столетия и к XIII в.д.н.э. наступают поры холодных ненастий, являются чужеземцы в силе и глад всё чаще царит на землях равнин Междуречья. И, вот, жалобится другу страдалец:\n"...Дорогой успеха идут те, кто не ищут бога,\nОслабли и захирели молившиеся богине.\nСызмальства следовал я воле божьей,\nПростершись, с молитвой искал богиню.\nНо я влек ярмо бесприбыльной службы,—\nБог положил вместо роскоши бедность;\nДурак впереди меня, урод меня выше,—\nПлуты вознеслись, а я унижен..."\n"...Превозносят дела важного, хотя он изведал убийство,\nУнижают малого, что зла не делал.\nУтверждают дурного, кому мерзость- как правда\nГонят праведного, что чтил волю бога.\nНаполняют золотом ларец злодея,\nВыгребают из закромов жалкого пищу.\nУкрепляют сильного, что с грехом дружен,\nГубят слабого, немощного топчут..."\nИ отвечает ему друг его:\n"Истину ты отвергаешь!\nПредначертания бога ты поносишь!\nНе почитать обряды богов ты возжелал в своём сердце\nзавидовал ты его процветанью плута —\nПрыть его ног исчезнет скоро!\nБез бога мошенник владеет богатством,—\nОружье убийцы его настигнет!\nЧто твой успех, если божьей воли не ищешь?\nУ влачащего божье ярмо достаток скромный, но верный\nНайди благое дыханье бога,—\nИ что за год утратил, восстановишь тотчас..."\nИ в итоге, все-таки, слова его находят отклик в смирившейся душе страдальца:\n"...Тиха моя речь, негромок голос.\nГоловы не подъемлю, в землю смотрю я:\nТочно раб, не молюсь я в собрании равных.\nБоги, что бросили меня, да подадут мне помощь.\nБогиня, что бежала, да возымеет милость.\nПастырь, солнце людей, как бог, упасет человеков!"\nМного дум о безысходности и глубоких размышлений приносят лишения людям

​​𒂊𒉡𒈠𒂊𒇺\n"Когда наверху..."\n#Междуречье — протяжённая страна многих древних городов. Текут #Великие_реки, смываются воды, ветры на небесах гонят изменчивые тучи, сменяются дни, месяцы, годы, века — ничто не вечно на земле. Возник город, возвеличилось место — воссиял его #бог_покровитель, воссияла его звезда в Небесах. Но дряхлеют владыки, рушатся заскорузлые стены — тускнеет, угасает #звезда.\nСколь много имен, деяний и их благоволителей сменилось за тысячелетия! — а память людская неверна. И ревностно возвышает глас старейшина града древнего: "так это было! и боги наши тому свидетели!" — но несогласен с ним жрец храма места другого и негодующий перст тычет в старинную скрижаль, что утверждает иное: "наш бог свершил сие, а о вашем здесь ни черты!"\nСколько городов — столько и мнений. Громогласен голос живого и сильного, что возразит ему сейчас уже слабый? — взовёт лишь к запечатленному слову.\nСтены вавилонские не самые древние и не извечен бог его — #Мардук, но как высоко взошла его звезда со дней премудрого #Хаммурапи! Велик священный град, но всё же он лишь город среди иных городов и изменчивы были над ним небеса — что могут его владыки и покровители? — всё? — нет, не всё. И будут в иных городах от моря Верхнего и до моря Нижнего помнить и чтить своих богов, и свидетельствуют об их славе слова запечатленные в глине, что бережно хранятся во многих местах по стране. Но желающий утвердить высокое имя изыщет верный способ.\nИ, вот, легли на глину слова:\n"э-ну-ма э-лиш\nна-бу-у ша-ма-му\nшап-лиш ам-ма-тум\nшу-ма ла зак-рат..."\n— и вьётся повествование о небытии и безвременье, о первосилах начала времён, о первых давно забытых богах, о вышедших позже. О явившемся зле и о последующем. О рождении Мардука, о совете богов и о битве его с праматерью #Тиамат. О #Скрижали_судьбы, о великой победе змееборца-бога младого, о сотворении им мира и об установлении вселенских порядков. И возвеличается могучий и мудрый господь-Мардук пятьюдесятью именами светлыми наречённый, что прежде неотрывно связаны были с образами иными...\nТак были начертаны семь скрижалей, и был потеснён старый господь духов и богов #Энлиль и сиятельный его сын #Нинурта вознесённым превыше господом-Мардуком. Сложно, витиевато и вовсе не гладко было собрано воедино всё прежде противоречивое и не могущее быть цельным. Видно, не за раз вершилось писание сие многосложное и много-премного увязок и заумных узлов пришлось провести-намотать-навязать его составителям, чтобы однажды увязать всё древнее, создать союз небывалого прежде.\nВерно, такое писание было явлено в веке XII д.н.э., во дни царствования владык второго иссинского рода, самым выдающимся и которых был #Набу_кудурри_уцур.\n"#Энума_элиш..."

​​Безвременье гутиев.\nНенужно ума великого, чтобы безбедно прожить отмеренное в землях богатых и тучных. Но тот ли истинный хозяин страны, что лишь выгребает житницы и опустошает хлева? Просолены ли поля бога-пахаря, покровителя доброго, слезами и кровью после жатвы обильной? Беспечны ль стада и отары пастыря праведного? — Солнце XXII века до нашей эры всё ниже клонилось над дрожащим маревом страны великой, продуваемой от моря до моря иссушающими ветрами пустынными, чьи города обезлюдели под тяжелой булавой в длани царской. Кровью многих вольных и буйных пропиталась земля, не смея больше родить искореняемое. В битвах упоительных истекала слава Аккада.\nВек шаррукинова рода в Аккаде престольном стремился к концу. Уже и владычество сверкающего прежде града столичного едва распространяется дальше окрестных земель. Кто был царём, кто не был царём после #Шаркалишарри? — не скажет никто: за три года четыре имени сменилось посягающих на высокий престол, а позже сидевшие на нём свои долгие годы — разве вершили они волю свою?\nЗакончена жатва и злые ветры колеблют стерню. А с пыльными суховеями пришли под престольные стены и полчища гутиев диких, спустившихся с гор нелюдимых. \nПовержен #Аккаде, величие знавший, к ногам дикарей, что обликом суть красномордые обезьяны, а разуменьем — псы. Пала держава великая, чья мощь иссохла навеки совсем. #Гутии же, не ведая прежде ни города, ни царя над собой, приведённые на землю Аккада вождями своими, знать не хотели того и сейчас, желая лишь скот насыщать свой, да к рукам своим прибирать всё то яркое, дивное, звонкое, что им не принадлежит.\nТак плакали о днях наступивших в городах и селеньях Шумера и Аккада и наступала година безвременья тяжкого над страной черноголовых.. \nИ было возложено на страну ярмо тяжкое рукою народа дикого, горского. И невыносима участь гордых, горька доля под плеть попавшего и тяжко бремя тянущих. Но коли ты разумнее и выше поработителя своего — сможешь и из сего положения выгоду себе извлечь. И нашлись среди разоренных городов Шумера те, кто и под гутиями возвысились, новую славу себе обретя.\nПрежде, в престольный Аккаде поступали учтённые пошлины и подати, исполнялись трудовые повинности, сверху назначенные, во благо державы. И принимались с покорностью наместники и прочие государевы люди, что на место поставлены были, исполнять волю своих грозных владык.\nТеперь вместо воли державы былой, являлись лишь сборщики дани для гутийских вождей, и кроме нее ничего знать не желали они. Ветшали и мелели широкие русла каналов, засыхали, засыпались песками, премногие дальние поля и угодья. И снова являлись поборщики дани, но прежнего взять уже неоткуда им.\nТогда же цари самозваные завоевателей пришлых на откуп дают сбор и доставку наложенной дани бывшим наместникам и местным князьям.\nИ в отсутствии власти державной, с её надзором и повелениями, хозяевами становились должные прежде порядок блюсти. И стало накапливаться в закромах неучтенное, сверху несчитанное, и снова завязалась борьба соседей-владык.\nИ в те времена смут и безвластья снова, будто из небытия, подымалися древние #Ур, #Урук и #Лагаш.

​​𒄈\nНгири — так, бронзой тускло отливая, по-шумерски прозвучит слово "клинок". \nКири₃ — также знак сей звук означает\nи еще звучит как ГИРИ₂, или ГИР₂

​​#Ур.\nПолдень, XXI век.\nКогда мы говорим "Третий Ур", мы подразумеваем — #Шульги. Когда мы говорим "Шульги" — подразумеваем Третий Ур. Славнейшая половина века объединённой державы Шумера и Аккада под предводительством царей града Ура есть годы царствования сына #Ур_Намму — Шульги (𒀭𒂄𒄀 "Могучий юноша") — выдающегося во всех отношениях правителя и главы государства.\nПервый царь Шумера и Аккада Ур-Намму, безвременно оставивший державу, передал её в руки достойного наследника, одарённого не только мощью, разумом и жаждой кипучей деятельности, но и необычайно образованного и подготовленного к несению своих великих обязанностей.\nПоявившиеся при Шульги строки царских славословий воспевали Могучего юношу, чью руку на скрижали поставила (речь о хорошем почерке) сама богиня #Нисаба (шумерская покровительница письма и учёности). Шульги постиг науки счёта, учёта и расчёта, знал движения звёзд и их знаки, умел гадать на печени жертвенных животных, владел пятью иноземными языками, обладал тонким слухом, позволявшим ему так настраивать струны на музыкальных орудиях, словно на каждом из них он играл уже давно.\nПримечательным в хвалебных строках царя Шульги являются указания на то, что он никогда не вписывал своего имени в старые песни, уважал своих врагов и был обязателен в слове и деле, что изображает владыку в самом достойном свете и являлось славным примером для подражания всех последующих учащихся грамоте на многие столетия вперёд. Видимо, сии же строки могут и отчётливо свидетельствовать об отношении Шульги к "некоторым особенностям" ведения дел его отцом — царём Ур-Намму.\nШульги унаследовал крепнущую, сплочённую во всех отношениях державу и увеличил её силу и славу до уровня, который был сравним только с канувшим в небытие, Аккадским царством Саргона древнего.\nШульги снова перестраивает свои полки и вновь делает основой войск легковооруженных лучников вместо тяжелых копейщиков. Его войска значительно расширяют рубежи державы: на севере достигая Ашшура, на востоке покоряя #Элам от Суз и до Аншана, а на западе — подчиняя города Мари и Эблу. Но кипят и пенятся восстания, а дикие переметные #гутии, #амореи и племена горных лулубеев хоть и разбиваются о мощь и твёрдость мышцы Шульги, но всё же продолжают досаждать своим существованием...\nВсе эти походы и завоевания требовали размещения войск во всех важнейших городах, переустройства и укрепления властей на местах, установления воевод и наместников для прямого управления краями обширной державы. Кроме того, Шульги заключает договоры и браки с властителями сильных держав и племён, стараясь использовать все тонкости и возможности для укрепления своего влияния и могущества.\nВо внутренних делах Шульги неустанно ведёт строительство во всех значимых городах Шумера и Аккада, не забывая и о вновь присоединенных краях. Ширится сеть исправно работающих каналов, укрупняются поля и угодья, всё больше выстраиваясь в единое государственное хозяйство, обеспечивающее нужды растущей державы. Шульги сумел свершить небывалое: он подчинил храмовые владения и жречество, действительно добившись вседержавного единения дел и достояний в одних руках.\nНеустанное внимание к подготовке и усовершенствованию ответственных лиц на узловых местах державы подняло на небывалые высоты уровень грамотности и образованности, позволило ещё раз провести законодательные, судебные и налоговые преобразования во благо и славу царственной справедливости.\nГромкою хвалою воспевали владыку четырёх сторон света, царя Ура, властелина Шумера и Аккада — Шульги. Но и того было мало. Приблизительно после тридцати лет царствования Шульги всенародно обожествляется. Учёными мужами и жречеством ему приписывается в божественное родство брат #Бильгамес, и его #звезда, в прямом смысле слова, восходит на небеса (одна из звёзд нарекается его именем), а седьмой же месяц года также будет носить его имя.

​​𒅆𒂍𒉪\nВознесённого храма ступени.\nКогда мы говорим "#храм древнего Двуречья" то перед нами сразу встаёт облик соразмерного ступенчатого святилища, своею главою возвышающийся в небо. Но далеко не сразу образ такой появился на земле.\nПервый известный нам именно храм явился во священном первограде шумеров #Эриду, на пологой возвышенности над местом сочетания бренной земли и солёного моря, жадно вбиравшего в себя воды речные. Там, с начала шестого тысячелетия до нашей эры стали людьми возводиться стены храмины простой, односложной в своих очертаниях, о которых лишь можно сказать, что спустя тысячелетие в них свершались богослужения и приношение жертв (каков же был смысл у них изначально — судить невозможно, т.к. следы от первых строений остались слишком скудны).\nСкромные, утлые первые стены ветшали и на их месте новые возводились и не было свято место пустым никогда. Так, во временах переменчивых, снова, снова и снова высились стены храма святого, что становился всё больше и величавее с каждым очередным поновлением стен кирпичных, сырцовых.\nМир менялся: и земля, и небеса — ничто не остаётся прежним в днях и веках, и вот уже величественные божие храмы высятся и в иных городах Междуречия древнего. Не известно нам сколь-нибудь достоверно каким богиням или богам посвящались храмы IV-го тысячелетия д.н.э., но городские святилища высоко уже возносятся над другими домами, дворцами, строениями стоя на премногих останках предыдущих святилищ, что образуют собою курганы и насыпи очертаний весьма произвольных.\nСоразмерность же оснований храмов святых стала всё больше сочетаться со строением самим только века с XXVII-го д.н.э.\nБожественный храм — гордое сердце городов древнего мира и невозможно представить себе жизнь черноголовых без священнослужений премногих в круг замыкающих времени ход. И зачем нужны улицы если к храму они не ведут?\nСтупенями стройными, соединяя землю саму и #небеса, высятся очертания подлунного храма города #Ур, где власть мерно изливается и струится по миру из рук пресветлых владык — вот вам образчик святилища, соразмерного со своими тремя основаниями. Так с XXI века д.н.э. миру является образ того храма, что веками несколькими позже назовут по-аккадски "#зиккурат" (𒍣𒆪𒊏𒌈 ( зи-ку₂-ра-тум ) или же как в заглавии парою хитрых знаков шумерских У₆.НИР).\nНе бывает свято место пусто и всегда возводились храмы на месте и прежде священном и чистом, из великого множества простых сырцовых кирпичей и лишь снаружи облицовывались кирпичом обожженным. Храмы — домы божеств и живого поклонения и нет здесь места ни пустотам, ни мёртвым: сплошны, беспросветны под ними все толщи до самой матёрой земли.\nИ не было города в стране Междуречья, который не оберегал бы #бог_покровитель его. И во множестве строились и поновлялись храмы, но далеко не каждый из них зиккуратом величавым являлся, что в позднее время и в Вавилоне, и в Ассирии, и в Эламе возвышались, покоясь и на пяти широкоступенчатых основаниях, порою.\nВеками многими высились соборные храмы Междуречья древнего, вдаль свысока обозревая равнины плоские: так и ближе до неба, и подальше от половодий, и издали видно обиталище господствующего над местом своим

​​𒅴𒂠\nРодной язык — благородный язык.\nСамоназвание шумерского языка эмеги(р) переводится по-разному: или как "родная молва", или как "благородная речь". Это был разговорный, живой язык на протяжении всего III тыс.д.н.э. и ранее, и на нём общались жители южного Междуречья, Шумера.\nИзвестно, что он делился на два говора, имелись свои произношения его и у пастухов, и у моряков. На этом языке шутили, сидя за кружкой пива, признавались в любви, пели колыбельные, льстили и угрожали, ругались и подкупали, торговались и не разменивались. Но к XXI в.д.н.э. как разговорный #язык он вымирает, уступая место аккадскому (восточносемитскому). С тех пор ещё два тысячелетия он являлся лишь языком законодательства, богослужений, волховства, мудрости и науки, превратившись в своего рода "латынь" древнего Двуречья. Последние же запечатлённые записи (греческими буквами) на сём древнем языке относятся ко второму веку уже нашей эры.\nБыть может, изначально он, действительно, осознавался как родная молва, превратившись в благородное наречие уже после смерти?

​​"Куда ставить-то!?" \nТрудности летосчисления.\nМы привыкли с вами жить в ясном мире событий, времен, дат и явлений, которые легко размещаются по своим строкам в некоем свитке былого прошлого, имеющим сегодня отметку 2022 год и скатанным в плотные витки куда-то в глубь времён. У нас не возникает сомнений, когда жил Иван Грозный, когда царствовал Абдуллах аль-Мамун или утвердил свой престол Цинь Ши хуанди т.к. годы их правлений сочетаются с иными явлениями, также пересчитанными на наше, общеустановленное летоисчисление.\nКак хорошо, когда мы имеем запись, указание некой даты, нам известен календарь и мы можем данную запись сверить с имеющимися списками, летописями, дабы отметить её в нашем "свитке извечного бытия"!\nНо, к сожалению, так было не всегда. Стоит понимать, что даже сама мысль о единой точке временного отсчета возникла лишь относительно недавно (всего-то несколько больше полутора тысячи лет!) и до того увязывать свое бытие в извечном круговращении времен не приходило в голову с отсчетом от "сотворения ли мира", "явления богов" или каким-либо иным безусловно знаковым событием.\nВо дни прежние, почти повсеместным в умах обществ развитых, народов городов и владык, отсчет хода времен и дня насущного велся от года воцарения властелина града и земли твоей.\nГоворя о непрерывности учтенного и запечатленного хода времен древнего Двуречья нам также не приходится видеть цельного полотна былого, явственно и четко раскроенного на последовательные и взаимосочетаемые века, годы и дни. Здесь много чаще встречаются лишь отдельные выкройки и части от единой шкуры былого прошлого (если встречаются вообще): или нам известен правивший властитель и нет ссылки на общий список царей и правителей, или непонятно, с кем стоит такового отождествлять, или сведения отсутствуют вовсе и можно судить лишь по внешним признакам предмета, несущего через тысячелетия имя или отсыл к случившемуся событию.\nСмуты, неразберихи, времена запустения прерывали или существенно искажали ведшиеся записи, а то, что сохранилось до наших дней, обнаружено, выявлено и учтено сегодня — очень часто представляет собою лишь отдельные осколки от чего-то и вовсе никак не связанного между собой.\nИ посему, порою, невозможно установить годы правления даже того владыки, о котором известно так много, что есть сведения и о его предках и о потомках ибо представляется вовсе неясным: с чем именно стоит увязать такой огромный пласт уже установленного? Но историк есть строгий исследователь дней минувших, следователь неподкупный и честный дел бесконечно запутанных и сложных, следствие о которых прерывалось уже не раз.\nИ приходят тогда на помощь знатоки по установлению датировок по косвенным данным и признакам: по запечатленному письменами не явными, но отпечаткам самих времен и сопутствующих обстоятельств произошедшего. Одним из таковых приемов является изучение записанных астрономических явлений, которые в древнем Междуречье отмечались часто и обстоятельно (например, многолетние наблюдения за появлением на небосводе Венеры).\nИ складывается в умах и сознании дней наших увязка былого давнего с канвою времен всеобщего бытия. И предстают перед нами в итоге строгих подсчетов, исследований, споров и соглашений Длинная, Средняя и Короткая хронология древнего Междуречья. Имеются даже Сверхкороткое и Сверхдлинное летосчисление, с различными заложенными основами. Но все они, так или иначе, грешат теми или иными упущениями, пропусками и сомнительными доводами. И от того временной разброс относительно привычного нам летосчисления правления вполне определённого славного владыки или падения того или иного города могут разниться до трёхсот лет...

​​𒄇\nТени забытых предков.\nЧтишь ли ты могилы своих отцов и пращуров? поминаешь ли и возлагаешь ли? — всякий живой в древнем Междуречье обязан был помнить о своих мёртвых. И дело шло даже не о чести, а о безопасности. Ибо умерший без кормления будет на том свете мучим жаждой и гладом. Ибо восстанет он из мертвых и явится в мир живых жутким губителем, разящим без разбору. По-шумерски имя им было "гидим", "этемму" их звали по-аккадски.\nИ та же участь ждала и непогребённых

​​𒂗𒉡\nЭнну — по-шумерски — стража; \nночная стража (ночного времени часы); \nпод стражей заточенным быть\nМасартум — то на аккадском звучит

​​𒌇𒌌𒋾𒀭𒊩𒌆𒅁\nВверившийся блистательному Нинурте.\nКрепла державность Ассирии, а с нею росла и самоуверенность ассирийских владык. Всё предыдущее время им приходилось неуклонно считаться с гласом народа и мнением совета старейшин его, являясь, прежде всего, лишь верховным жрецом господа-Ашшура и походным воеводой. Но постепенно переходят в их руки и иные высокие должности и, вот, уже они величаются "царями множеств".\nЦарь Адад-нирари I прибавил к своим должностям и пост лимму (𒐼), ведавшего державной казной и с тех пор владыки Ассирии имели возможность безграничного распоряжения средствами, что позволило им содержать войско, снабжавшееся, снаряжавшееся и постоянно обучаемое, что значительно повысило его боеготовность.\nЕго сын Шульману-ашаред (Саламанасар I) существенно расширил пределы царства, воюя прежде всего против урартов, уводя многочисленных пленных и посыпая солью поверженные твердыни.\nИ, вот, на ассирийский престол восходит его сын, могучий царь, властвовавший почти сорок лет, покоривший и разоривший множество городов, в блистательном витязе богов видевший свою уверенность — Тукульти-#Нинурта I.\nИменно Нинурта, сын Эллиля тогда считался в Ассирии богом Вселенной, частями тела которого являются иные великие божества и всякий #бог_покровитель городов, подчиненных главенству Ашшура.\n#Тукульти_Нинурта провёл свои полки по горам севера, разграбил хурритские западные равнины и вторгался в самое сердце хеттской державы. Царь свершал свои походы почти ежегодно, стремясь даже на расширить свои владения, а привезти больше награбленной поживы, во имя и во славу вселенского богатыря Нинурты, почитаемого тогда более всех, великого-Эллиля, господа-Ашшура, правдовидца-Шамаша и блистательной Иштар. Всё больше и больше добычи и рабов. Всё богаче и надменнее граждане Ашшура, но не стихает их недовольство самовластием возвеличивающегося царя.\nВот, и на касситскую державу держат путь его колесницы. Вот, взят #Вавилон и разграблен. И вздымаются столбы чёрных дымов над древним городом, что видны издалека над бескрайней равниной. И вывезено золочёное изваяние господа-Мардука в далёкий богатеющий град, а касситский царь Каштилиаш IV в цепях уведён в плен. И нарёкся Тукульти-Нинурта "властелином Вселенной, царём Ассирии, владыкой четырех сторон света, Солнцем всех людей, царём могучим, господином Кардуниаша, царём Шумера и Аккада, Владыкой Верхнего и Нижнего морей".\nЗа разграбление величественного Вавилона, почитаемого за премудрости и святыни, царя порицали на родине. Ведь, он был первым за многие столетия местным царём, из черноголовых, а не пришлым амореем или касситом. Тукульти-Нинурта правил Вавилоном более семи лет.\nАссирийские царские повествования всегда имели неизменную черту: они ярко повествовали о военных победах, успешных походах и завоеваниях, но почти никогда (и только сухо и кратко) о неудачах и поражениях. Но, видимо, Тукульти-Нинурта и в самом деле был могуч и блистателен в ратной удали. Царь успешно воевал и эламские земли и не было ему равных на поле брани.\nНо кончил Тукульти-Нинурта плохо. Перебравшись из своевольничавшего Ашшура в отстроенную напротив твердыню, нареченную именем его, царь окружил себя лишь верными евнухами, но всё равно не обезопасил себя.\nБыл заговор, были обвинения в сумасшествии и разорении Вавилона и царь окончил свои дни, а на престол зашёл его сын, но правил он недолго. а держава же ассирийская познала смуты и упадок

​​Клеймлёный кирпич.\nДесять тысяч лет кирпичу руколепному, что не ком глины лишь иль грязи засохшей, но осознанно изготовленная строительная единица меньшая, из коих основания стен и домов человечьих сложены.\nВосемь тысяч лет кирпичу формовому, который точные грани имея, на солнце жарком высушивался, с премногими точно такими же, что вместе лежали с ним в ряд.\nОбычный #кирпич (𒋞 впрочем, премногими знаками иными записывался кирпич сырцовый, саманный, обожженный, или, к примеру, соли кус формовой). Основа основ в возведении стен храмов, хором и храмин. Надежный, простой, безымянный, собою смыкающий своды, от бурь, непогод и вражьего промысла оберегающий #город.\nНо кто же был первым, кто поставил клеймо? Кто основанью безмолвному дал свой глас? Кто слово запечатлел в извечность свое, что немо звучит чрез тьмы наслоений, порывов, забвений, мира мгновений, премногих смятений — всю толщу времен? \nЦарь то был божественный, чье имя несут безмолвно в веках кирпичи:\n"#Нарам_Суэн"

​​Опустошённое сердце.\nВыше по Евфрату, много выше по течению сладководой реки, северным её притоком является река #Хабур (𒀀𒇉 𒄩𒁓), черпающая своё начало из подхолмных ключей. И издревле сии воды оживляли степной край, широко раскинувшийся среди пустынных равнин. И шумели кое-где здесь хвоей и листвою деревья, и звенели ручьи, но менялись времена, и дули иные ветры, и был тут иссушающим жар летней поры, требовавший приложения значительных усилий тому человеку, который осядет здесь жить и плодить свой род, свое племя.\nЛюди на берегах сей реки и её притоков осели еще в глубокой древности (раньше VII тыс.д.н.э.) и вот уже шесть тысяч лет назад здесь возводились селения, прокапывались каналы и вспахивались многие поля.\nИ множились по округе безымянные ныне селенья, и разрастались города, и возвысились Нагар, #Уркеш, Набада. И била ключами здесь жизнь. И была под стенами древних городов в середине IV тысячелетия д.н.э. пролита большая кровь...\nСложно сказать, на каком языке говорили жители местных селений в в четвёртом тысячелетии, но определённо, что зазвучала здесь и шумерская речь (пришельцев из Урука), а в третьем тысячелетии здесь была известна аккадская речь, своего, местного извода. И ширились связи с великими городами #Мари и Эбла и всё громче звучала слава местных владык-господарей и лились вина рекой при подзвёздных застольях...\nНо владения, успехи и рост одного неизменно вызывает смущение, тревогу иль зависть другого. И, вот, уже льётся кровь на полях и под стенами градов, чья слава и власть должна быть выше иных.\nНо, вот, послышалась поступь полков, что вёл к Верхнему морю грозный #Шаррукин и заскрипели колёса повозок его боевых.\nВздымаются черные дымы в знойный высокий голубой небосвод и пали стены от приступа его крепких воинов и пришла власть новых времён. Запомнят здесь камни и кирпичи имена грозных аккадских царей, что ими возводят державу свою. Но долго ли простоят стены, что возвёл пресветлый #Нарам_Суэн? Навеки ли власть? что будет потом? — неясно шумят сухие степные ветра, что снова и снова порывами вздымают бурую пыль...

​​𒄘𒂗𒈾\nгу₂ эн на\nПо-шумерски — речной нанос, ил или пивная гуща, осадок.\nНа аккадском же языке то звучит как "кадуту"

𒋞 𒍝𒌷𒅔\nшег₁₂ за-ри₂-ин\n​​Во все времена подавляющее большинство, почти все постройки и сооружения Междуречья от заурядных жилищ и до величественных храмов и дворцов — сырцовый #кирпич

​​𒀭𒀝\nПрорицающий.\nСреди сонма богов древнего Междуречия был Набу, одним из самых младых и не дошло о нём преданий особых. \n"Набу" — аккадское имя и, пожалуй, и на иных семитских языках угадывается значение его. \n#Набу — имя пророчащее, вещающее сокровенное и совсем не даром то: ведь, именно сей бог, чей отец сам господь #Мардук, являлся покровителем пишущих и постигающих, оказался последним хранителем #Скрижали_судьбы и от того мог бы называться "вестником богов", читая и запечатлевая предначертанное им в строках лазуритового писания.\nИ будет почитаться Набу в ассирийских городах Кальху и #Ниневия, но главным же местом его поклонения являлся город-спутник Вавилона — #Борсиппа, в коем был ему посвящён высокий храм извечности Эзида (𒂍𒍣𒁕); и часто бывал сын господа Мардука в отчем Вавилоне, куда его изваяние возилось на священной ладье для участия в ежегодных обрядовых шествиях.\nМедленно, нехотя, но неизбежно уходило время старых богов и тускли их светлые имена. И скоро уже мало кто вспомнит, кто такая Нисаба и песками засыпается древний #храм #Энки в первограде #Эриду, а на подлунный небосвод всё выше и выше поднималась стремительная звезда бога Набу, и ближе всех к Солнцу будет на небе она

​​𒄷𒌨𒊑\nХурриты.\n Уже сорок тысяч лет назад через тогдашние равнины Междуречья, через горы на север, запад и восток прошли в поисках лучшей доли древние люди. Как они шли, что открывалось пред их глазами, какие мысли были у них в голове — мы не знаем: неисчислимо давно это было.\nИ что такое десяток тысяч лет или полсотни тысячелетий для тех, кто живет в десятилетиях, для кого пять тысячелетий — заря времён и создание мира?\nВ III тысячелетии до нашей эры, разрастались-ширились роды того племени людского, кого по-аккадски называли "ху-ур-ри" — #хурриты, что глубоко укоренились в землях долины когда-то полноводной реки #Хабур, множились в холмистых верховьях Тигра, шумно сбегающего с гор Тавра — страны, что в Шумере и Аккаде называлась #Субарту. \nХурриты сеяли хлеба, пасли стада, населяли города и знали своих гордых владык, но не были они из числа называвших себя “#черноголовые”, и поклонялись многим своим богам, верховным из которых был могучий, как бык, громовержец Тешуб. \nВ незапамятные былинные времена, из-за северных гор, явились хурриты сюда, оседая на широких землях предгорий, перенимая местный уклад, продолжая почитать некоторые свои древние охотничьи обычаи.\nИ выбирая между войною и миром в делах с хурритскими родами, избрал #Нарам_Суэн второе, заключив брачный союз с хурритским владыкой древнего града #Уркеш, выдав за него одну из своих дочерей. \nИ долго еще в веках будет шуметь хурритская речь, то затихая местами, то звуча громче в городах и селеньях северного Двуречья. И станут входить в силу хурритские князья, и будет их власть угасать, и будет язык их и сонм богов их меняться — многое свершится еще, прежде чем народу суждено будет кануть в небытие…

​​Сколько вешать в сиклях?\nВ древнем Двуречье господствовало шумерское по происхождению шестидесятеричное счисление. В частности, оно касалось и мер веса, где в основе счёта лежало полновесное, спелое ячменное зернышко:\n𒊺 ШЕ (шумерск.), шеу (аккадск. уццату) — 1 зерно — ~0,046 грамм\n𒂆 Шиклу, "#сикль" — 180 ШЕ зёрен — ~8,4 грамм\n𒈠 𒈾 Ману, "мина" — 60 сиклей — ~504 грамма\n𒄘 Билту, "талант" — 60 мин — ~30,3 килограмм

​​𒈠𒁍\nВсякое чистое и светлое рано или поздно засиживается и замарывается самыми нечистоплотными и юркими, залобызовывается истово и бездумно поклоняющимися.\nИ в том неизбежна и непоправима людская беда

​​𒈠𒀭𒅖𒌅𒋢\nКто скорее сокрушит имя твое, кто посягнет на наследие вверенное тебе: враг безымянный, брат-соперник или родной сын? Долгих девять лет ждал своего часа Маништусу. Далеко не юнцом безусым он был и при кончине своего отца, когда #Римуш царственность шаррукинову перехватил, сейчас же он — зрелый муж.\nИ вновь воцарившийся аккадский владыка подавляет волнения, что сотрясают пределы державы великой. И крепка власть царя, и тверда поступь его полков, шагающих за яркой восьмилучевою звездою всестрасной ясноокой #Иштар, но многочисленны дети диких гор и пустынь и неискореним дух своеволия древних городов. Опять полки аккадского царя идут на восток и на север, сокрушая осмелившихся восстать против власти державной. Разбиты головы дерзнувших, смяты и рассеяны поднявшиеся следом. #Маништусу наследие отчее крепил, напрягая все силы свои. Он предпринял поход к серебряным рудникам в заморские страны на кораблях, что пересекли волны Нижнего моря, и разбил вышедших ему на встречу князей и возвратился с богатой добычей.\nНо разве державная власть есть лишь насилие и попирание законов и обычаев? — нет. Не только и не столько мышцею силен царь, но и почитанием общих богов и устоев. Маништусу возводит храмы в покорённых окраинах, и стоят в святилищах Ниневии, Суз изваяния царя, с извечной безмолвной молитвой богам на устах. Заботу окажет владыка вселенной и воинам верным, чей вышел срок ратной службы: посажены они на землю свою, что царь у общин городских прикупил за цену, данную им.\nКто мог быть равен могучему царю Аккада и Шумера? — царь Маништусу правил крепкой рукою пятнадцать лет. И мог бы он править еще, державу крепя и имя своё прославляя, но вновь был заговор и жизнь царя коварно была сокрушена. \nНа престол же в #Аккаде взошел его сын: божественный #Нарам_Суэн.

​​Двуглавый орёл из окрестностей престольной Хаттусы. "#Есть_мнение", что это изображение птицы Анзу (есть указания о том, что редко, но всё же Анзу в Двуречье изображался двуглавым). Можно вспомнить, что изначально #Анзу — львиноголовая птица, благотворящая царственности. Видимо, именно от того #Энлиль и избрал его дабы стеречь #Скрижали_судьбы, что позже было пересмотрено с точностью до наоборот

​​Последний расцвет на закате Шумера.\nКаждая буря и ненастье когда-нибудь заканчивается и век могущества гутиев клонился к концу. Где губительным градом прошлась пора их силы, где бурей и ветрами, разметавшими всё бренное и нажитое столетиями, а где-то лишь обильными дождями. И, вот, когда через отступающую хмарь стали проглядывать лучи рассвета, оказались видны три островка, раньше прочей земли познавшие свет нового дня.\nТою твердью явились #Лагаш, #Урук и #Ур и их земли, чьи владыки, чуя свою силу и немощность кутийских вождей над всеми прочими равнинными уделами, решились взять власть в свои руки, во славу своих древних градов и их богов-заступников.\nНо пора Лагаша уже отцветала, чему послужило его былое угождательство и гибкость под гнётом чужеземцев, а гордый Урук смог стать оплотом единства земель Междуречья лишь не недолгий срок, потеряв своё главенство следом за безвременной кончиной #Утухенгаля (𒀭𒌓𒃶𒅅), успевшего и свергнуть власть потерявших хватку иноземцев, и принять, подобно прежним владыкам Аккада канувшего в безвременье, звание царя четырёх сторон света. И тогда миру явился безродный воевода из города Ура, смогший сделать то, что не довелось свершить его предшественнику — основать новый правящий род. И имя его было #Ур_Намму.\nЕсли Ур-Намму (𒌨𒀭𒇉) был безроден, то определённо при этом он был необычайно разумен, прозорлив, хваток и деятелен. Видимо, доставшаяся ему в правление страна уже поднималась и бурлила жизнью и многие его свершения основывались на начинаниях предшественников. И тем не менее, к его заслугам относят налаживание и упорядочение сельского хозяйства в пределах всей страны, строгое и точное разграничение и размежевание земель и угодий (в частности и силовыми способами), написание свода законов (судебник из 57 законов) и судов страны, установление налогообложения, создание боеспособного войска державы, повсеместное обширное строительство.\nНасколько Ур-Намму был зачинателем всего перечисленного судить трудно, но определённо он умел разделять, повелевать и создавать должный образ как себе, так и самой сути царственной власти.\nОчевидно что шумерский дух и жизненный уклад во времена первого из царей Ура — царей Шумера и Аккада был уже не тем, что витал здесь столетиями прежде. Ур-Намму именно назначал на места в города градоначальников и воевод, он сумел создать единое действенное чиновничество и направить на обеспечение государственных нужд огромное количество людских рук.\nНо не исчезают народы бесследно в одночасье, как роса поутру: вот и #гутии, чей век могущества миновал, продолжали ещё долго обитать на просторах Двуречья, живя привычным своим промыслом. Так, в одном из боев с ними пал царь великой державы Ур-Намму.\nВсего со времён своего воеводства Ур-Намму правил восемнадцать лет и за свои годы сумел сплотить и возвысить царство Шумера и Аккада, заложив основу роду из ещё четырёх царей и государству, просуществовавшему век, известному в истории как "III-я династия Ура".

​​𒀯𒉺𒉋𒊕\nПриближается зимняя точка солнцестояния, которая в настоящее время совпадает с созвездием Стрелец...\nВсем нам известно, что мы живём на Земле, вращающейся вокруг звезды по имени #Солнце. Наша #звезда — желтый карлик, который, в свою очередь, болтается где-то там, на отшибе одного из рукавов галактики Млечный путь. Наша Галактика — спиралевидная. И также имеет свою серёдку, вокруг которой и обращается наше ясно-Солнышко. Но середина галактики — это сосредоточение огромного количества крупных звёзд. Это также потоки мощнейших излучений и прочего, скажете вы. "От чего же мы не видим ослепительно яркого сияния в ночи?" — можете вопросить также вы. Но всё дело в том, что наше захолустье отделяется от блистательной сердцевины густой хмарью космической пыли, закрывающей от наблюдений галактическое ядро, которое полностью поглощают исходящее оттуда видимое излучение.\nВплоть до конца 60-х годов прошлого века не существовало действенных приборов для изучения срединных областей Галактики. И только в совсем недавнее время учёные смогли преодолеть завесы мрака и человеку предстало сердце Млечного пути. Открылись множества шаровых скоплений, а также тёмных и светлых туманностей.\nЗдесь же выявлены несколько ярких источников, один из которых (Стрелец A со звездочкой), как считается, является сверхмассивной чёрной дырой в центре нашей Галактики, удалённый от нас примерно на 30 000 световых лет.\nСамо название зодиакального созвездия Стрелец по-шумерски записывалось как ПА.БИЛ.САГ. #Пабилсаг был мужем богини врачевания Нинисины (или Нинкаррак), впоследствии Гулы, и сам считался богом, связанным с лекарским искусством. Изначально, во времена третьего тысячелетия до нашей эры, сему древнему богу, поклонялись во граде Лараг и #Исин. Позже имя его превозносит гордый #Лагаш и вышестоящая Умма, #Гирсу и срединный #Ниппур, где каждый раз богу сему придавали чуть иные черты. Вот, он славен во граде #Ашшур, вот имя его воспел #Вавилон. \nУмирали за премногие века старики, ветшали города, стирались прежние предания и стал Пабилсаг в различных местах отождествляться то с Асаллухи врачующим и изгоняющим тёмные силы, то с могучим воителем по имени #Нинурта, то с мрачным богом Подземного мира, чье имя #Нергал, что в Ниппурском календаре считался главной силой девятого месяца (ноябрь — декабрь), когда восходит созвездие то. И почитался Пабилсаг то судьею, то стражем узилищ, то землемеров пределы утверждающие и межи покровителем\nИ тысячи лет скачет по темному небу лучник могучий, с хвостом скорпиона и тугой тетивой, что целую вечность метит во мрак своею стрелой

​​𒉆𒈗\nПраво на власть.\nНиспосланная царственность.\nГонят ветры по небу тучи, но то там, то здесь, солнца лучи на мгновения озаряют бренную землю... #Ур_Намму зачинал новый блистательный век Шумера. Он желал власти, он мог властвовать и он заполучил власть над обширной страной. Но имел ли он на право неё? Уверен, сильные и гордые времени его задавались тем вопросом не меньше.\nСложно сказать, именно ли Ур-Намму принадлежат заслуги в создании боеспособного войска страны, в написании судебника, и в иных областях или он воспользовался плодами предшественников, но определённо именно его заслугой является обоснование прав на царственность Ура.\nВ Шумере и до того существовало понятие господства одного из городов над другими, когда право властвования ниспосылал поднебесный бог дуновений #Энлиль на град, чей владыка был достаточно чист и праведен. Для того должен быль дать благоволение срединный #Ниппур, чей храм Энлиля (𒂍𒆳 Экур) почитался во всём Шумере как верховное святилище. Но всё то, предыдущее, было лишь частными, разовыми, случайными явлениями\nНе имея благородного происхождения и не обладая особой праведностью, Ур-Намму взял на себя смелость создать список шумерских царей, начинавшийся с допотопных времён, с ниспослания небесами царственности во древний град #Эриду. Согласно сему списку царственность переходила от одного города к другому, явилась и в #Аккад, после чего в третий раз была ниспослана в #Ур.\nКроме списка царей Ур-Намму явил и песнь "Проклятие Аккаду", повествующую о своеволии, кое #Нарам_Суэн обожествленный позволил, переча воле самого Энлиля. Сказано в песне было о разрушении упрямцем ниппурского Горнего храма, о гневе богов за свершённое святотатство, о покарании Аккада дикарями и об извечном проклятье его.\nВ запечатлённом на глине и камне Ур-Намму решительно взвалил вину за беды, постигшие страну, на аккадского царя, оклеветав его, и решительно не заметил ни лагашских владык, ни своего предшественника Утухенгаля — верно решив, что обоснование права на власть превыше всего.\nТак, можно сказать, нам явился один из древнейших примеров успешной разработки и внедрения "государственной идеологии", обеспечившей наследникам Ур-Намму век незыблемости державной власти (#Ме царственности) в Междуречье.

​​𒅗𒌤𒀀\nПророк и Праведный пастырь страны.\nИ возвеличилось в годах переменных, смутных, далеких под игом гутиев влияние князей Лагаша столь широко по-над Шумером, что вот уже и в Уре златом на место священнослужительницы синебородого Нанны возведена дочь лагашского энси богородного Ур-Бау. Вторая же дочь тихого князя Лагаша была отдана замуж за князя Уммы вышележащей и всё внимательнее в Шумере прислушиваются к негромкому голосу Ур-Бау (𒌨𒀭𒁀𒌑). И если две дочери влиятельного князя собою славили #Лагаш за рубежами его земель, то третья из дочерей Ур-Бау была выдана замуж за того, кто истинное процветание лагашской земле годы спустя принесёт.\nИ явился во пору покоя благочинного над землею лагашской, во времена достатка желанного граду своему и всей Стране тот, кто тихо привел в Лагаш годы величия, процветания и славы, небывалые больше здесь ни прежде, ни после него. Подобно предшественнику своему, взялся он также будто из небытия, представ сперва лишь, как младший послушный и исполнительный брат владыки Ур-#Бау. Но, вот, отдана в жены ему дщерь чистая священнорожденного Ур-Бау, и по истечении лет воссел на княжье седалище, опустевшее после смерти владыки, нареченный "Пастырем, богом Нингирсу призванным" — Гудеа.\n#Гудеа, коего породил на свет #священный_брак, упорядочивал дела на земле, дабы походила она на твердь небесную устройством и соразмеренностью. И тянутся вдаль и ширь ветви премногих каналов, и возводятся в достатке житницы и хлева, купецкие и ремесленные лавки да склады. Цветут финиковые сады, наливаются колосом хлебные поля и во множестве стрижется, вычесывается, прядется и ткется ценное шерстяное полотно.\nДолжным расчетом, торговлей, сметливостью, умелыми действиями, выгодными договорами и ласковыми речами всё выше и выше возносится надо всем Шумером земля гордого Лагаша и вот уже ищут пастырской благосклонности изо всех земель Страны и грозные #гутии умащены им и умилостивлены.\nИ бредут торными тропами вереницы сероспинных ослов, и плывут по рекам и морям груженые корабли: товары издали до дому, с одного края света на другой доставляя, казну земли лагашской обогащая.\nГоды и годы хватко ведутся дела в землях Лагаша и воспеваются милостивые боги и воздаются им богатые подношения. Покорен и почтителен небесным владыкам смиренный пастырь овец черноголовых, не смеющий себя царем величать.\nНе находя себе полновластности земной, ощущал в себе Гудеа призвание небесное: ведь, богороден он происхождению своему. Вот, постигла сушь великая земли пастыря гордого Лагаша и явился ему вещий сон: предстал пред взором Гудеа изумленного образ сияющего бога, что от земли до неба достигает величием своим и окружен видениями дивными и голос трубный вещал. Но не разумел пастырь оробевший проречения господина своего. И тогда явилась во сне владычица небесная #Нисаба, со скрижалью лазоревой, начертаниями полной, и перстом сребряным указуя, толковавшая ему. И взялся исполнить явленое во сне Гудеа-богоугодник: храм великий поднебесный возвести #Нингирсу, святому заступнику небесному его и всей земли лагашской.\nВот, в храме великом почтительно стоит изваянья владыки-богомольца из камня, что в вечной безмолвной кроткой мольбе обращен. Сколь искусна рука резчика, сколь дивен замысел зодчего и как же точны и прекрасны столбцы знаков, запечатляющих слово возвышенное, мудрое и воспевающее!\nПастырствующий Гудеа наполнил земли Лагаша не токмо порядком, но и прекрасным искусством, замершим в камне, льющимся в песне и пляске, вьющимся словом красноречивым и богоугодным. Владыка и сам владел словом высоким и мудрым, и вышло из-под калама его немало оборотов речи шумерской, что позже надолго в текстах священских оставалися жить.

​​...но не в одночасье сгинет великая держава Шумера и Аккада златопрестольного Ура: неуклонно распадаясь по частям, дряхлея, наполняясь новыми людьми и обычаями новоявленными, медленно превращаясь в бесплотное воспоминание лишь. \nГоды пройдут одновременного самовластия хваткого Ишби-Эрры и законного царствования Ибби-Суэна, теряющего и власть, и страну. И сумеет #Ишби_Эрра возвысить неприметный прежде городок до небывалых высот, избавляясь от врагов на севере и на юге. После вступления же его в священный #Ниппур, земли и города Шумера признают божественную царственность его. И был даже будет еще Ишби-Эррой занят прежний Ур, но независимы теперь и #Мари, и #Ашшур, и #Эшнунна, и Дер, что самовольные связи с востоком и западом ведут. \nВо многом успеет развернуться самоявленный царь боголикий, но всё же величие прежних времён будет недостижимо уже. И прийдут в запустенье широкие сады и поля, и премногие пастбища иссохнут. \nВот, в году 2003 до нашей эры, владыка эламский, союзно с амореями переметными, #Ур златопрестольный в осаду берёт и после приступом его возьмет, и ещё несколько лет стоят там его войска, но после бескрайняя страна предоставляется сама себе и господствующим в ней родам скотоводов премногих, чьи стада поля заполняют и посеянное топчут и жрут\nНо как дальше жить тем людям Шумера, что долго сплочены были одной ясной целью? — Вчерашние людные стройки заброшены. Крупные державные хозяйства покинуты и разорены. Люди былые выживают торговлею мелкою да кустарным промыслом. И буйно цветут разбои, грабежи, воровство. Истинно, нет царя в своей голове!\nВидится мне беда Третьего Ура прежде всего в том, что он вырезал под стать себе людей. И десятилетия после на обломках его в мире сменяющемся останутся жить больше не нужные несамостоятельные беспомощные люди без той власти великой, что смыслом и целью их наполняла сердца...\nТак гибнут державы. От гнили и трухи в своём чреве. И что-то новое, живое, объединяющее прежнее появится здесь века лишь спустя

​​𒇷𒊭𒈝 𒀝𒅗𒁲𒌈\nЛишанум аккадитум.\nXIV век до нашей эры — время одного единого международного языка общения. От хеттских плоскогорий на западе и до эламских гор на востоке звучит всеми так или иначе понимаемая аккадская речь.\nЭтот древний восточно-семитский #язык был родным лишь для жителей Междуречья, чьи земли входили на то время в состав двух держав: касситского Карандуниаша (Вавилония и нижележащие земли) и хурритского #Митанни (Ассирия и вышележащие земли) — для прочих стран это был #язык купцов, послов и иноземной премудрости. Египетские цари писали хеттским владыкам по-аккадски и на том же языке в Хаттусе составлялись договоры о мире с Египтом.\n- Хочешь выбиться в люди? — учи аккадский!

​​𒄖𒋾𒅎\nГу-ти-им: спустившиеся с гор.\nКто ты, о человече, познавший и #город, и царя? — ты, и род твой, и домочадцы премногие, и соседи, и сыны града твоего родного, и граждане иных городов, и старейшины, и рабы их — #Черноголовые. И разумен уклад жизни твоей, что труден, в поте лица твоего, и ясны законы, и обычаи, что с непостижимою волею богов сочетаются, и сложно общество твое с его надсмотрщиками и писцами поставленными, с царедворцами и жрецами служащими и поклоняющимися, с собраниями людными, спорными, многоречивами, жаркими — разве может жить иначе человек разумный, городской? \nНо обратим взор свой на высящиеся севернее горы: то обитель и пристанище народов иных — диких и неразумных поведением своим в глазах черноголовых.\nСо дней давних незапамятных там, в горах, за бурными потоками, за непролазными чащами, в долинах травных обитали племена тех, кто и жилища крепкие возводил, и поля возделывал, и стада многочисленные свои содержал. И ткали, и пряли здесь, и богам своим поклонялись, и когда познали металл — стали им кровь проливать во имя гордости и ради поживы. Жизнь племен и народов обширной горной страны знала свои взлеты и падения и складывали и здесь свои песни, но только тесны горные долины, суровы тут зимы. \nТе ли ветры злые, что и в степи, или воля богов, но и здесь, в горах, пришли народы в движение: и вот всё чаще оставляют твердыни отцов в узких долинах и оскудевшие поля на тучные стада свои перегонные переменяя. \nВладыки Аккада во дни былого могущества свершали походы свои на диких и буйных соседей. И были побиваемы блуждающие от песков и до взгорий #амореи беспристанные, осевшие на дальних брегах #хурриты своевольные, и #гутии и луллубеи. И ликовали клинки Аккада, разорявшие стойбища степняков перехожих и селения гордых горцев, но можно ли запереть степи и подчинить себе горы? \nВот, устала мышца Аккада посылать свои полки вдаль, и утомлена-обескровлена грудь державного великана от неуемных попираний в пределах своих, а с дальних гор, погоняемые злыми ветрами, уже спускаются неистребленные, но размножившиеся дикари, что словно хищные звери в час глухой к стенам городов и селений подходят. Стремителен и короток набег голодных и алчных до поживы и быстры в отступлении они своём, и не поспевают за нагрянувшими аккадские рати.\nВсё чаще дерзкие гутии подступают к полям и городам черноголовых, и удача набегов лишь подстёгивают вторгаться в земли Аккада и Шумера всё глубже и дальше. Ещё царствовал #Нарам_Суен, когда набеги гутиев однажды достигли стен Ниппура срединного — в поздние же годы их разорения беспрестанны. После #Шаркалишарри в Аккаде власть иссякает совсем: хоть и восходят на царский престол, и, порой, занимают надолго его — немощны уже владыки Аккада: царствуют, но не правят дальше земель окрестностей городских. \nДики гутии, сошедшие с гор: нет над ними царя-владыки кровавого, что богом себя нарекает и, правя извечно, на смерть обрекает земли своей же страны, богатые, людные во прежние дни. Неразумны гутии, города неведающие с его мытарями и жрецами с домочадцами, нахлебниками и нищими, ворами и блядьми — ибо общество их немногочисленное не может всё ещё содержать кого-то кроме кормящих себя, жен и детей своих. \nГлавами ж гутийских родов были избираемые из числа благородных вожди, что должны были править лишь три — шесть лет в походах, в набегах племен. И кормился вождь и люди его данью с городов, покорившихся им, придавая огню те, что господства их не признали. \nЧужды спустившиеся с гор обычаям местным, языкам, не ведают обрядов почитания могучих богов и при их безучастии засохнут поля и в негодность сложные сети арыков придут, что требуют над собой беспрестанный надзор и уход.\nМного столетий сменится с пор тех далеких, но гутиев имя жить будет в веках: так нарекать в обычаях будет все силы могучие, дикие, что собою есть суть порождений чуждых, необузданных гор. И веют над равниной недобрые ветры: новые напасти насылает #Энлиль

​​𒀭 𒈗 𒆠𒅁𒊏𒁴 𒅈𒁀𒅎\nБожественный царь четырех сторон света.\nНе скажет никто ни тогда, ни теперь, сколь долго еще мог бы править аккадской державой седобородый #Маништусу. Но был заговор против ещё совсем не дряхлого властелина и на аккадский престол взошёл его сын и внук Царя истинного — Нарам-#Син (𒈾𒊏𒄠𒀭𒂗𒍪): «Любимец Луноликого».\nВновь владыке новоявленному пришлось усмирять города и окраины, проходя с мечом по стране снизу доверху. Ибо восстали, подняли свои головы, загудели гласом возмущенным и своевольные #Ур, и #Урук, и царственный #Киш, и Куту, и #Сиппар, и Казаллу и #Умма. Но верными ратями Нарам-Суэна все они снова были разбиты в сражениях и унижены. И были нагими, с позором приведены в #Ниппур срединный, к Храму горнему Энлиля, осмелившиеся восстать против владыки #Аккаде главари и зачинщики мятежа. И были они там казнены в назидание прочим.\n#Нарам_Суэн крепил узловые места державы своей, ставя особых военных наместников в важнейшие из них, и лично возглавляя походы против тех краёв страны, что посмели, воспользовавшись случаем, отпасть от царской власти, излишне понадеясь на крепость стен своих твердынь и их отдаленность от сиятельного престольного Аккаде.\nТак, снова под стенами Эблы белокаменной объявились полки аккадского царя, и был бой, и был приступ её стен, и был взят и разграблен город, и пылал гудящим жарким огнём её величественный дворец, ознаменовывая собою конец самовластия места.\nПодчинив себе огнем и мечом края лежавшие у моря Верхнего, Нарам-Суэн вновь рубил драгоценные кедровые леса для строительства в державе и волею его был возведен дворец-твердыня в познавшем разорения Нагаре, стоявшего на брегах реки #Хабур коие населяли #хурриты, признавшие власть владыки Аккаде.\nЦарь Шумера и Аккада желал утвердить и завещать свою державную власть на веки по всей отвоёванной им стране, вновь простиравшейся от моря до моря, и росло количество чиновников на всех местах, и всюду распространялась ими казенная аккадская речь, что запечатлевалась в клинописных знаках на премногих скрижалях отчетных, купчих и распорядительных. И ширилась торговля с соседними и дальними странами, сновали груженые ладьи и баржи по волнам речным и были исхожены сухопутные торговые пути и зеленели премногие поля по берегам Двуречья.\nМножились в годы процветания земель державы аккадской беспокойные племена диких народов гор и степей. И снова, снова и снова приходилось яростному в битве Нарам-Суэну выступать походами на них, вновь воюя в землях #Субарту, поднимаясь выше и дальше к истокам стремительного Тигра и мутного Евфрата. Но не только оружием разрушающим вершит свои дела аккадский царь, но и узами, укрепляющими его власть. Так, договором и печатью владыки Аккаде была запечатлена воля удельного Элама в делах его внутренних в обмен на послушность во внешних шагах.\nУвеличил державу Аккада царь всех четырех углов света, но сколь буйны и воинственны луллубеи и #гутии северных гор, в дальних походах против которых проходят годы яростных усилий и великих напряжений.\nИ истинно был велик Нарам-Суэн в очах граждан престольного Аккаде цветущего и во мнении своём. Он знает, разделяет, почитает и представляет собою все имеющиеся законы, обычаи и своды ценностей. Ужели не свят и малосилен он? Ужели господин града престольного — места не пустынного — меньше последнего из божков какого-либо богами забытого ветхого городишки? \nЕщё при его великом деде детей называли во имя владыки, призывая могучее имя "#Шаррукин" в покровители чаду своему — теперь же образ величественного и грозного Нарам-Сина во умах премногих равнялся ликам богов. Разве владыка четырех сторон света, властелин Вселенной, царь Аккада не свой #бог_покровитель, заступник в сонме богов, предстоятель рабов и стад своих в их горнем собрании? \nТак жрецами града престольного прижизненно обожествлён был сиятельный Нарам-Суэн. И пред именем его светлым, могучим стал начертаться сиятельный знак божества (𒀭𒈾𒊏𒄠𒀭𒂗𒍪). И возликовали в его честь преклоняющиеся перед ним. \n...иные же лишь пожали плечами: если царь и господин рабов своих желает быть богом — пусть будет им.

​​𒌚𒃶\nАрах кислиму.\nВ невозможно древнем III тысячелетии сию пору называли иначе: "месяц выхода отцов" (𒌗𒀊𒁀𒌓𒁺 итуд АБ.БА.Э₃). Пращуры выбирались из мрачной и безысходной преисподней и их следовало кормить и почитать...\nПора низкого серого беспросветного неба, коротких дней, чавкающей грязи и проливных дождей. Скоро из небытия вырвутся и все #Семеро моровых губителей-исчадий. Берегитесь лихорадиц, огневиц, ломатиц и знобиц! — все они будут проползать, проникать, овладевать...\nПолнятся и разбухают стылыми бурыми водами #Великие_реки бескрайних равнин и горе селениям и городам, что в годы разрух и запустений стоят на низких берегах нечищеных арыков и каналов!\n"Если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть как мимо проплывёт труп твоего врага". — Здесь такое возможно. При условии, что ваше селение расположено ниже по течению, а бурые валы размыли кладбище и поволокли всё то, что им досталось к морю Нижнему...

​​Тёмные силы мятутся...\nСтарый год древнего Междуречья продолжался вплоть до весеннего равноденствия и увязывался с долгожданным, неизбежным но непредсказуемым разливом Великих рек. Хоть полнились речные берега водами с дождливых и холодных тёмных зимних дней, но только талые вешние воды с далеких горных склонов воистину жизнетворные силы несут.\nИ та пора окончания прежнего года (конец февраля — месяц март) издревле представлялась временем извечной борьбы древних восставших, сплотившихся тёмных сил разрушений и моров против молодого, живого, светлого, славного, что как бы было не трудно, но всё равно победит-одолеет-развеет ветхое лютое зло.\nИ извечно круговращенье времен, и ожидаем герой новолетний всегда, что вновь придет и приведет весну, и рассеет хмурых туч войска...

​​Вновь гордый Лагаш.\nВетры горные, порывы степные, вихри пустынные разбушевались-расшумелись по-над Аккадом. И потемнели грозно небеса и громами сотрясалася земля под ним. И накрыло разоренную страну бесчинством смут и произволом сильных. Наполнились пределы Аккада горечью слез немощи обреченных и хлынули желчные бурные потоки вниз, на города и селенья Шумера, и поднялися, и вышли из берегов мутные воды беспорядка и самоволия алчных.\nУгодливо гнутся спины собраний старейшин, князей и господарей городов древних пред посланниками царя гутиев. Услужливо сложены руки и заискивающи глаза их, и каждый вкрадчивые речи ведет и не скупится на лесть, посулы и подношения: всё ради возвышения места своего над другими, ради вольностей граду своему. Так, тихо и обходительно велись дела с иноземными властителями, и медленно вновь устраивались разрозненные хозяйства городов Шумера: снова углублялись свои каналы, выпрямлялись и очищались протоки, возводились водораздаточные узлы и закладывались водохранилища между зеленеющими полями и садами, под отстраиваемыми стенами городов и селений. А дальше, к морю, в устье великих рек шумели широкие тростниковые плавни и полнились воды рыбой, заросли — птицей и мелким зверьем, здесь же, на многих островках, чинно пасся рогатый скот, и куда-то за Нижнее море держали свой путь многие ладьи с грузом для дальних стран.\nЛишь только #гутии, господствуя над Шумером, могли зваться царями, лишь им жить самовольными военными походами и сражениями, удел же страны черноголовых — покорность и дань. Тихим восстановлением и выторговливанием себе лучшей доли под чужеземным владычеством жили господари, князья и наместники земель и городов покорных, не помышлявшие посягнуть на царское величие. Особых высот в сём тонком смиренном искусстве достигли князья-предстоятели града #Лагаш, чьим усердием гордое место вновь возвеличился среди всех земель шумерских.\nБогомольны и набожны князья Лагаша и вся их жизнь — служение светлым богам. И в глубоком почтении весь род княжеский вторит чете пресветлых заступников: славен богатырь-покровитель #Нингирсу (𒀭𒊩𒌆𒄈𒋢) и велика его госпожа-целительница #Баба (𒀭𒁀𒌑 впрочем, быть может, вернее "Бау"?). И служит пресветлому заступнику князь и его княгиня — жрица святой целительницы. Их дети — слуги небесных отпрысков и чинно выстраивается обязанность служения всего княжеского рода и высоких царедворцев в богоугодном почитании всего небесного собрания. И справляют в лагашской земле, в вешнюю новолетнюю пору #священный_брак, и начинается с того круговращение мира и время идёт, и пора весенняя сменяется порою летней и свято исполняются прочие обряды и таинства, и почтенно подносятся дары и жертвы всесожжения и воскуриваются ладан и смирна, и воспеваются во храмах светлые боги. Так, высоким священнослужением живёт день за днем бренный мир.

​​Он явится в пути, когда упал и не подняться. Когда тяжек груз и не дойти. \nЧужд ли его язык, облик или его вера — не важно: просто он не пройдёт мимо, но молча подставит плечо

​​𒇽𒆤𒆷\nПо-шумерски — призрак — "ЛУ₂-ЛИЛ₂-ЛА" значит "человек воздуха". \nПо-аккадски "лилу" — "ночной"

​​Что вверху, то и внизу.\nМиром правят неведомые своенравные могучие силы — боги, чья бескрайняя страна раскинулась прямо по-над земным, бренным людским уделом. Но как постичь их волю? Как не прогневить их? Как постичь предначертанное сверху?\nЗнали в Шумере с древнейших времён, что красное солнце поутру — к ненастью, стелется дым — жертва неугодна богам, и полёт птиц в поднебесье также предвестье несёт ибо что на небе, то отображается и на земле. В III тыс.д.н.э. не было ещё отделения высоких звёздных небес от поднебесья туч и ветров, #небеса же шлют ясные знаки — главное — читать-почитать.\nПозже появилось разделение небес и поднебесья, наблюдения звездопоклонников (древнегреческое — "астролатрия") послужили зарождению астрологии и астрономии, но это произойдёт лишь в середине следующего, II тысячелетия до нашей эры, а пока — царят лишь общие убеждения: то что наверху обязательно, так или иначе, проявляется в том, что есть или будет внизу.\nЧто завяжется на небесах, то сложится в узел и на земле...

​​𒁾𒉆𒋻𒊏 \n#Скрижали_судьбы или\nявление образа священного писания.\nЧто первичнее: вещь, предмет или понятие о ней? — для меня ответ однозначен и содержится в словах великого ваятеля прошлого: "я отсекаю всё лишнее" — то есть сперва есть лишь образ. Впрочем, меня тут же могут строго поправить сторонники т.н. "химической эволюции", дескать, например, появление жизни — сочетание случайных совпадений внешних воздействий и внутренних преобразований в пределах органической химии и неизмеримо огромного количества времени.\nЕсли же мы будем говорить о сложноустроенной, устоявшейся жизни человеческого общества, то неизменно однажды в нём возникает вопрос: "а почему именно так, а не иначе?" — на этот вопрос следовал ответ: "потому что на то есть воля богов".\nВ дописьменные и раннеписьменные времена воля высших сил могла ниспосылаться лишь в виде устного слова или иносказательности, требовавшей осмысления, толкования.\nНо, вот, общество уже давно знает письмо не в виде простейших и кратких учётных строк, но в образных повествованиях: храмовых песнопениях и царских памятных записях. И, вот, тогда светлые и ясные письмена могут явиться во сне и дать точные указания о предначертанном свыше.\nИменно так произошло с праведным пастырем #Гудеа, а после и с царственным #Ур_Намму и богоподобным #Шульги. Не даром говорится: "лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать" и "как мне теперь это развидеть!?" Запечатленное в слове яснее всего выражает волю богов, священно и предопределяюще.\nВ дошедших до нас письменах древнего Двуречья со II тыс.д.н.э. упоминаются "Скрижали судьбы" являющие важнейший знак власти богов, за который происходит борьба накануне Нового года между древними силами под водительством #Тиамат и молодыми богами. Владеющий скрижалью судьбы владеет и #Ме верховной власти. То есть обладание скрижалью судьбы позволяет предначертать волю богов и царей, отворачивать губительное оружие.\nВпервые Скрижаль судьбы отмечается в шумероязычном явно шутейном сказании о боге #Нинурта и черепахе начала II тыс.д.н.э. В нём повествуется о похищении коварной птицей #Анзу Скрижали судьбы у премудрого #Энки и о подвиге Нинурты, сразившимся и таки одолевшим Анзу. В последствии, в веках, меняются действующие лица, но образ Скрижали судьбы в преданиях и песнопениях остаётся неизменным.\nОткуда и когда же взялось представление о столь могучем писании? Во всех дошедших до нас старошумерских письменах оно не встречается и появляется не позже времён III-го Ура. Именно в те времена, всякий живущий осознавал, как сильно его жизнь зависит от запечатлённого писцом на глине, сколь важна каждая отмеченная трудопалочка, дающая право на положенный паёк.\nВ позднейшие аморейские времена возвышения городов #Иссин и #Ларса, когда было проще не вдумчиво делать, а слепо повторять предыдущий опыт, когда вчерашние пастушьи вожди оказались обожествлены, как и предыдущие цари, вознёсся, засиял на новый лад в умах и образ могучей черепички со значками, определяющей всю твою жизнь, без которой ты...

​​𒁝\nВот, один прополз деловито. Вот, другой и третий тащат что-то в свой общий дом, кишаший и полнящийся плодами трудов их и ими самими\n"Киши" — по-шумерски значит муравей. "Кулбабу" — на аккадском зовется он так